Неточные совпадения
и бедный юнкер с каждой минутой чувствует себя все более тяжелым, неуклюжим, некрасивым и робким. Классная
дама,
в темно-синем платье, со множеством перламутровых пуговиц на груди и с рыбьим холодным лицом, давно уже глядит на него издали тупым, ненавидящим взором
мутных глаз. «Вот тоже: приехал на бал, а не умеет ни танцевать, ни занимать свою
даму. А еще из славного Александровского училища. Постыдились бы, молодой человек!»Ужасно много времени длится эта злополучная кадриль. Наконец она кончена.
Теперь, глядя
в заволжские
дали, я уже знал, что там нет пустоты, а прежде, бывало, смотришь за Волгу, становится как-то особенно скучно: плоско лежат луга,
в темных заплатах кустарника, на конце лугов зубчатая черная стена леса, над лугами —
мутная, холодная синева.
Пошли окуровские дожди, вытеснили воздух, завесили синие
дали мокрыми туманами, побежали меж холмов холодные потоки, разрывая ямы
в овраги, на улицах разлились
мутные лужи, усеянные серыми пузырями, заплакали окна домов, почернели деревья, — захлебнулась земля водой.
В бескрасочной
мутной дали полинявших полей, на краю неба стояла горой синеватая туча, от неё лениво отрывались тяжёлые клочья и ползли к городу низко над холмами.
И
в следующую за тем ночь подводчики делали привал и варили кашу. На этот раз с самого начала во всем чувствовалась какая-то неопределенная тоска. Было душно; все много пили и никак не могли утолить жажду. Луна взошла сильно багровая и хмурая, точно больная; звезды тоже хмурились, мгла была гуще,
даль мутнее. Природа как будто что-то предчувствовала и томилась.
Весь запас, который они могут предложить на предмет дальнейшего существования, ограничивается ранами, скорпионами и лексиконом неистовых восклицаний: держи! лови! Этот запас представляет единственную правду,которую каркающие мудрецы имеют за собой. Все остальное — и угрозы, и перспективы — все это не более как лганье, пущенное
в ход ради переполоха, имеющего
дать им возможность ловить рыбу
в мутной воде.
Трактирами же была усажена площадь, как частоколом, а посередине гнила
мутная сажалка, по которой испокон веку плавали запуганные утка и селезень с обгрызанным хвостом; и если развеенное сено и соломинки и
давали вид некоторой домовитости, то от конской мочи и всяких нечистот щипало глаза
в безветренный день.
Эх, эх!» — заключил он, покачав головою, а между тем с беспокойным, тоскливым чувством, даже со страхом стал вглядываться
в мутную, влажную
даль, напрягая всеми силами зрение и всеми силами стараясь пронзить близоруким взором своим мокрую средину, перед ним расстилавшуюся.
Вечером Буланину, вместе с прочими новичками,
дали в каменной кружке
мутного сладкого чаю и половину французской булки. Но булка оказалась кислой на вкус, а чай отдавал рыбой. После чая дядька показал Буланину его кровать.
Они — точно слепорожденные, внезапно прозревшие
в мутный октябрьский день, на пути из какого-нибудь Глухого переулка
в какое-нибудь Козье Болото; их спрашивают, знают ли они дорогу, — куда им нужно идти? — а они отвечают: «Ах, как солнце хорошо светит!.. какая безграничная
даль открывается перед нами!..»
Бесконечная сереющая
даль,
в которой двигались почти незаметными точками телега или спутанная лошадь, постепенно синела, синела, и, наконец, все более и более суживавшиеся планы ее сливались
мутною линиею со сквознотою голубого неба.
Цезарь с голого перекинулся на хороших посетителей и с тоской
в мутных старческих глазах сперва залаял на зеленый зонтик
дамы, а потом взвыл на иностранца так, что тот побледнел, попятился и проворчал что-то на не известном никому языке.
Иона перекосил рот, глаза его налились
мутной влагой и руки затряслись. Он что-то хотел молвить, но ничего не молвил, лишь два раза глубоко набрал воздуху. Все с любопытством смотрели то на всезнающего голого, то на бронзовую старуху. Подкрашенная
дама обошла бюст кругом, и даже важный иностранец, хоть и не понимавший русских слов, вперил
в спину голого тяжелый взгляд и долго его не отрывал.
Подойдя к Неве, он остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль реки
в дымную, морозно-мутную
даль, вдруг заалевшую последним пурпуром кровавой зари, догоравшей
в мгляном небосклоне.
Небо обложено тучами, дождь моросит без конца;
в мутной сырой
дали тянутся черные пашни, мокрые галки кричат на крыше…
Песня жгла жаждою страсти и ласк. И песня эта, и шедшие из тьмы шорохи, и разогретая хмелем кровь — все томило душу, и хотелось сладко плакать. Но тяжело лежала
в душе
мутная тоска и не
давала подняться светлым слезам.
— Ушиб немного висок… упал с лестницы… пройдет… Но отец, отец! ах, что с ним будет! Вот уж сутки не пьет, не ест, не спит, все бредит, жалуется, что ему не
дают подняться до неба… Давеча к утру закрыл глаза; подошел я к нему на цыпочках, пощупал голову — голова горит, губы засохли, грудь дышит тяжело… откроет
мутные глаза, смотрит и не видит и говорит сам с собою непонятные речи. Теперь сидит на площади, на кирпичах, что готовят под Пречистую, махает руками и бьет себя
в грудь.
Стекла
в стереоскопе были пузырчатые и
мутные, видно
в них было плохо. Богомолка стала нам показывать другие фотографии с видами святых мест. Мы смотрели
в стереоскоп, а богомолка
давала объяснения...